Погода за окном стояла замечательная. Чувствовалось приближение весны. Черепахового окраса котенька сладко дремала на подоконнике в кухне. В последнее время там она могла сидеть целыми днями, изредка спускаясь чтобы поесть или по другим мелким надобностям. Но она не скучала: наблюдала за птичками за окном и за происходящим на кухне, где всегда кипела активная жизнь, так как народу в доме было много.
Ближе к ночи котя обычно уходила в спальню к хозяину и, забравшись под одеяло, сворачивалась клубочком у него под боком. Он ласково поглаживал котеньку или почесывал за ушком, в ответ на что получал порцию благодарного мурчания. И так по негласной традиции изо дня в день.
Иногда, когда хозяин не ночевал дома, котя уходила на ночную охоту. За кем или чем она охотилась, да и охотилась ли вообще, никто, кроме нее, конечно же, не знает. Тем не менее эти прогулки стоит называть именно так.
Котя никогда не выходила за пределы участка, потому что территории вокруг были чужими, со своими хозяевами котячей породы или в редких случаях псовой. Соответственно, и на ее территорию никто не мог позволить себе зайти без ее на то приглашения. А она не приглашала. Табу строго соблюдались. Котенька очень любила гулять по кромке высокого забора, разделяющего участки. Это была нейтральная территория и своеобразный протяженный наблюдательный пункт.
Были девятые сутки растущей луны, но из-за высокой облачности она почти не показывалась. Котя через форточку выбралась в ночь. И сделав профилактический обход территории, запрыгнула на забор. На соседнем участке (с южной стороны) были очень привлекательные заросли кустов, в которых днем, наверняка, пели птицы, а сейчас, возможно, они там мирно спали прижавшись друг другу и не подозревая, что рядом бродит хищник. Вдруг там птицы другие и вкуснее, чем здесь? Любопытство всегда мучило котеньку. Но табу на то и табу.
В зарослях показались две желтые полные луны, фосфоресцирующие в слабом ночном свете. Кто-то наблюдал. Котя села на кромку забора мордочкой к смотрящему и стала неотрывно на него глядеть. Помедлив, из кустов гордо вышел худой серый, как и все кошки ночью, кот. Как хозяин положения и участка, одним котячим жестом он предложил котеньке спустится к нему. Котенька выразила согласие, но с забора не спустилась. Тогда кот запрыгнул к ней, уселся рядом и заурчал, вопреки человеческому убеждению, что кошки между собой таким образом не общаются. Котенька периодически отвечала ему короткими урчаниями и грелась о его теплый бок. Но действий никаких не предпринимала. Для нее было в новинку, что в этом мире существуют теплые бока не принадлежащие ее хозяину, что можно урчать кому-то еще помимо него. Так они и сидели бок о бок в этой холодной ночи. А котя не решалась покинуть нейтральную черту ради исследования неизведанной территории. Привычка. Воспитание. Что-то еще, что любопытство никак не могло перевесить.
Светало. Котенька взглянула на кота, на что кот улыбнулся и, предварительно потянувшись, спрыгнул вниз. В предрассветных сумерках она увидела, что кот тоже черепахового окраса. Котя потянулась и не оборачиваясь размеренной походкой пошла по кромке забора на Восход. Она была в смятении, не понимая, что же произошло. Но котенька знала одно: коты не улыбаются и не бывают черепахового окраса.
Восходящее солнце объявляло о начале календарной весны.